Абсолютное зло - Страница 11

Онищенко выдвинул верхний ящик стола и увидел среди прочего хлама и дешевой косметики спичечный коробок. Поскольку уже давно наступил век зажигалок, коробок, естественно, привлек его внимание.

В коробке оказалась «травка», то есть, говоря протокольным языком, «вещество зеленого цвета растительного происхождения с характерным запахом конопли».

Строго говоря, вещь криминальная, но в данном случае бесперспективная. Посему Онищенко просто положил коробок в карман.

Опять-таки, строго говоря, обязательный осмотр квартиры при работе с потеряшками – вещь формальная. Обычно проводится на выявление следов борьбы, пятен крови, останков и частей тела… Вдруг сговорились невестка со свекровью и замочили родственников? Впрочем, участие жены пропавшего исключалось. Утречком Онищенко позвонил в Форос, переговорил с администратором санатория. По словам администратора, Куролестова Фороса не покидала. Онищенко, как и обещал Логутенкову, подколол справочку к материалу и занялся более перспективными версиями.

Осмотр личных вещей – инициатива опера. Но бабулька, понятное дело, об этом понятия не имела. Положено – значит положено. Попросил ее Онищенко «организовать» понятых, зашла к соседям и «организовала».

Пока Онищенко «проявлял инициативу» в маленькой комнате, в большой зазвонил телефон. Трубку сняла мать Куролестова.

– Это Петю спрашивают.– Она вопросительно посмотрела на опера. Тот решительно перехватил трубку.

– Петр Дмитриевич,– защебетали на том конце линии,– это вас из охранного предприятия «Броня» беспокоят, из бухгалтерии.

– Да,– сказал Онищенко, нисколько не смутившись.– Я вас слушаю.

Словосочетание «охранное предприятие» его весьма заинтересовало.

– Петр Дмитриевич, у нас тут налоговая проверка ожидается. То есть деньги по договору получены и приходный ордер и акт выполнения работ, а на договоре по оказанию вам юридической помощи…

– Юридической?

– Ну, тут написано «Консультация по правовым вопросам».

– Да. И что же?

– Так подписи вашей на договоре нет! Петр Дмитриевич, вы бы подъехали, будьте добры! Уж не подведите нас!

– Ладно, подъеду – изображая голосом недовольство, буркнул Онищенко.– Адрес напомните.

– Гороховая, шесть.

Капитан прикинул по времени и сказал:

– Буду через час.

– Это кто? – поинтересовалась мать Куролестова.

– С работы,– ответил опер.– Я разберусь. Дима, собери подписи, мы закончили.

До «Брони» Дима домчал с ветерком. Катать Онищенко ему не в тягость. Повеселее, чем с бумажками бегать.

Пока ехали, Онищенко принимал грозный вид и все думал, как ему «заморщить» охранное предприятие. Однако нарочитая агрессивность не понадобилась. Ему даже не пришлось воспользоваться домофоном. Прямо под надписью «ООО ОП „Броня“» с традиционным глазком телекамеры он нос к носу столкнулся со своим старинным корешем Колькой Свистуновым, с которым в прежние времена, когда работали в Центральном «убойном», не один пуд водки скушано.

Не виделись они давно, и Онищенко сразу отметил цветущий вид кореша, ладную куртку с кучей эмблем и надписей типа «секьюрити» и огромный бэйдж на груди с Колькиной фамилией и цветной фотографией.

– Пашка, ты?! – обрадовался Свистунов.– Каким ветром? Случайно не на работу устраиваться?

Темнить с Колькой Онищенко не было никакого смысла. Потому, выкурив с приятелем тут же под дверью по сигарете, капитан в двух словах ввел его в курс дела. Выяснилось, что в ОП Свистунов был не последним человеком, а целым старшим смены на каком-то крупном объекте.

Оценив серьезность проблемы, Колька провел капитана внутрь. Своего кабинета у Свистунова не было. За ненадобностью. Поэтому расположились они в пустой раздевалке на кожаном диване, где помимо двух десятков шкафчиков имелись большой цветной телевизор и холодильник, из которого Свистунов извлек пару банок пива.

– Мое,– сообщил он.– Давай, выкладывай подробности.

Онищенко изложил полную версию: Колька зря болтать не будет.

– Что мне от вас надо, сам догадаешься,– закончил опер и устремил на кореша вопросительный взгляд.

– Понимаешь, старик,– начал Свистунов,– такое дело… Ну, ты законы знаешь… Тут у нас есть ребята, что раньше в наружке работали. Один, кстати, вообще по документам водилой трудится, ему и лицензии не надо, и ответственности нет… Короче, шефу иногда, ну по очень хорошим рекомендациям, перепадают клиенты, которым в качестве услуги нужно осуществить наружное наблюдение. Работаем мы осторожно, не зарываемся, в явный криминал не лезем и клиента, естественно, проверяем. Деньги, сам понимаешь, черные и распределяет их сам шеф среди исполнителей. Но на всякий случай оформляем какой-нибудь левый договор на ерунду и какую-то долю проводим по ордеру, официально.

– Да ладно,– махнул рукой Онищенко.– Я ж не налоговая полиция.

– Ну! – Свистунов повеселел.– Кстати, один из ребят, что по Куролестову работал, с минуты на минуту должен подъехать оружие сдавать, он со смены меняется. Только… – Бывший «убойщик» замялся.– Ты ведь на объяснение его брать будешь?

– Буду,– кивнул Онищенко.

– Нас не подставь, лишнего там не пиши.

– Можем с вашим шефом согласовать, если хочешь.

– Давай. Заодно и познакомитесь. Мало ли…

Через пятнадцать минут Онищенко уже общался с наружником – низкорослым мужичком невзрачной внешности.

– Дело – пустяк,– сказал «частник».– Этот Куролестов хотел, чтоб ноги за его дочкой поставили, боялся – спуталась девушка с криминальной компанией.

– Ну и что?

– А ничего. Связалась девчонка с придурками. Дьяволопоклонники. Экзотика, понимаешь. Балахоны, факелы, трах-тарарах при луне. Мы их разок наблюдали за отправлением обрядов.